Своими сладкими мелодиями они завлекали моряков к берегу, разрушая их корабли о скалы. Как и древнегреческие моряки, серферы готовы рисковать всем, как только они находят то, что взывает к их сущности. Идеальные волны — вот наши песни сирен. Ради них многие готовы бросить карьеру, отношения и светлое будущее — разбить их о скалы.
Когда Джим Банки отплыл из Бали в середине 80-х, он не знал, что предопределил свое будущее. «Один из парней на лодке слышал, что в дальней части острова Ломбок есть волны, а все остальные не имели представления об этом месте. На том споте никого не было, хотя позже мы обнаружили, что сюда часто наведываются трое парней из Северной Калифорнии. Это была мечта. Вся моя концепция катания внутри бочек изменилась. Desert Point изменил все».
DESERT POINT, Индонезия.
Приятель Джима по имени Питер Кроуфорд, в свое время сказал, что бочка в Desert Point, внутри которой ты движешься более минуты, позволяет путешествовать сквозь пространство и время.
Из Desert Point трудно уходить. «Моя вторая поездка туда состоялась в те времена, когда еще не было интернета, поэтому мы не могли общаться и понятия не имели, что увидим на месте. Мы спали в лодке, которую ставили на якорь в небольшой бухте на севере, ловили рыбу и покупали овощи у местных жителей. Хороших волн не было около 10 дней, и я начал думать, что я скажу жене, когда вернусь, — ведь мы собирались в путешествие на пару дней. Тогда еще не было телефонов или радио, так что она наверняка думала, что я в беде, — я должен был возвращаться домой. Таким образом, на 10-й день мы решили стиснуть зубы, сняться с якоря и плыть обратно на Бали, но прежде устроили небольшую сессию. Волны были крошечные, но веселые, то вдруг я заметил большой сет. В течение часа пришли волны высотой выше головы, и каждая была прекрасна. Волны есть везде, но вряд ли где-то есть еще один Desert Point», — Шон Доэрти
MUNDAKA, Испания.
Иногда жизненное пространство ограничивается лишь вашим воображением. В середине 20-х годов, Майк Добос отрабатывал 14-часовые смены на молочно-консервном комбинате во Флориде по шесть дней в неделю. Он говорит, что если бы он не сделал правильный выбор, что «по-прежнему доил бы коров». В настоящее время большинство людей знают его как сварливого ночного сторожа из отеля Mundaka».
В 1995 году Майк использовал сэкономленные деньги, чтобы встретиться со стюардессой, которую он встретил в Карибском море. Она жила в Мадриде. Зная, насколько Майк любит заниматься серфингом, она заказала ему номер в отеле рядом с отличным спотом. Отель назывался Mundaka. Американец просто не мог поверить своей удаче. Десять дней спустя он решил остаться. Марко, владелец отеля, работал день и ночь, ему не хватало сотрудников. На ломаном английском он сказал Майку, что если тот сможет выучить испанский язык, он сможет работать в ночную смену. В то время Майк знал язык достаточно хорошо, лишь только чтобы заказать пиво. Таким образом, он вернулся в Мадрид, а затем во Флориду, где он зарылся в книги и учил язык. Через год Майк вернулся в Mundaka и попросился на работу. Со стюардессой не сложилось, но Майк прожил лучшие годы в Испании. — Кимбалл Тейлор
PUERTO ESCONDIDO, Мексика.
В эпоху, когда океаны принадлежали исследователям и конкистадорам, пират по имени Андрес Дрейк вел охоту за богатством вдоль мексиканской береговой линии. Однажды он похитил красивую молодую женщину из деревни Санта-Мария-Гвадалахара. Она провела в плену многие дни. Однажды Дрейк решил затаиться в заливе на необитаемом острове в ожидании, что испанский галеон пересечет горизонт. Постепенно бутылка с ромом пустела и Дрейк решил вздремнуть, когда он проснулся, молодой красавицы рядом не было. Она пробралась на палубу и нырнула через перила в теплый свелл.
Дрейк приказал всем своим людям высадиться на берег и рыскать по пляжу в поисках самой красивой заложницы, которую он когда-либо видел, но все было впустую. Уходя из бухты экипаж назвал ее La Escondida — скрытая. Прошло 400 лет, и люди по-прежнему называют это место Puerto Escondido. Тяжелые бочки и песок манят сюда серферов со всего мира. — Тодд Проданович
HOSSEGOR, Франция.
Карьера, дом, жена и дети — вот веские причины, чтобы оставаться на месте. Но когда вы ничего не теряете, голос сирены звучит еще соблазнительнее. «Когда вам 25 лет, у вас нет жены, нет детей, решение уехать и заниматься поисками идеальной волны в экзотических местах является довольно легким», — говорит Тодд Ли, который в прошлой жизни был родом из Коллангатты, Австралия. «На самом деле, это было лучшее решение, которое я когда-либо сделал.»
Двадцать лет назад Тодд заказал билеты, попрощался с друзьями и семьей и влюбился в Honolua Bay, Sunset Beach, Puerto Escondido и Jeffreys Bay. Каждый спот нравился ему, но самые лучшие бочки серфер нашел в Hossegor, Франция.
«Когда я приехал сюда в 1988 году, был конец периода летних отпусков», — говорит Тодд. — «Я провел там сентябрь, октябрь и ноябрь. Это был новый мир. Все было новым. Волны оказались просто феноменальными, а культурные различия Европы и Австралии были поразительными.»
Спустя 22 года Тодд обзавелся женой, детьми и всеми обязанностями, которые удерживают нас от поисков сирен. К счастью для Тодда, он уже нашел ее. — Тодд Проданович
RIFLES, Индонезия.
Свой первый рассвет на Ментавайских островах в Индонезии вспоминает Рэй Уилкохен. «Мы были на лодке в районе Playgrounds, светило солнце и казалось, что мы нашли рай: голубая вода, пустые белые пляжи, кокосовые пальмы качаются на ветру, маленькие волны изгибаются в любом направлении. Я влюбился в это место, прежде чем поймал там первую волну.» Три года спустя Уилкохен расформировал свой бизнес в Калифорнии, продав все, что ему принадлежит, затем он вернулся на тот самый пляж, чтобы построить роскошный серф-курорт. Но романтическая мечта о переезде на крошечный остров была далека от реальности.
«Оглядываясь назад, я удивляюсь, как мы выжили», — говорит Уилкохен. — «Мы не знали языка, мы не знали культуру. Все говорили нам, что нас ждет малярия, брюшной тиф или цунами.»
Джордан Хойер — второй основатель Kandui Resort — также рассказал о суровых реалиях острова: «Мы прошли через множество испытаний и невзгод, чтобы создать тут свой бизнес. В одно время у нас совсем не было денег, и мы не знали, когда удастся поесть в следующий раз, наши жизни были под угрозой. Мы пережили разногласия с властями, землетрясения и цунами. Однажды в мою сторону бросили бомбу, когда мы попытались сфотографировать рыбаков, которые своим динамитом уничтожали риф.»
Все эти трудности сейчас кажутся лежачими полицейскими в зеркале заднего вида. — Жанна Айронс
TAVARUA, Фиджи.
Этот роман с участием сердцевидного острова Таваруа начался в начале 1980-х годов, когда Американский яхтсмен проплывая через Фиджи увидел идеальный риф, на котором не было ни души. Слухи об этом тропическом раю распространилась быстро, и совсем скоро на острове было полно туристов. Побывавшие тут серферы щеголяли своими фото в журналах, тут снимались фильмы и проводились конкурсы. Темпераментная любовница привлекает их идеальными бочками. Джон Роусмен первым покатался в Таваруа в 1989-м.
«Я приехал туда на неделю», — говорит серфер. — «Но очень быстро я понял, что не хочу уезжать». Серфер сменил Южную Калифорнию на южное полушарие, переселился из квартиры в дом на деревьях, Bud Lights на Fiji Bitters. Роусмен является соучредителем и управляющим директором Tavarua Island Resort, он также пристрастился к знаменитым спотам Cloudbreak и Restaurants.
«Спустя 24 года это место стало моим домом», — говорит он. — «Это было самое простое решение, которое я когда-либо сделал. Я сразу же влюбился в Фиджи — в волны и местных жителей». — Джош Сондерс