Чуть позже я встретил Тома Гамильтона, фотографа из Джексонвилля. Он предложил мне сессию на произвольном брейке. Я воспринял это как добрый знак, мои навыки начали привлекать внимание фотографов. Мы загрузили снаряжение в мини-вен и направились к Rocky Point. Все шло хорошо. Теперь у меня должны были появиться фотографические доказательства, которые доказали бы всем моим друзьям на материке, что я на самом деле катался на Гавайях. Это позволило бы попросить у G & S немного более серьезную спонсорскую поддержку. Теперь все, что я должен был делать — слушаться фотографа. Настало время отлива. Волны достигали полутораметровой высоты — небольшой размер по стандартам North Shore. Когда я готовился поймать первую волну, я понятия не имел, что через минуту моя карьера в профессиональном серфинге закончится. Волна вынесла меня на мелкие рифы. Плавник доски врезался мне в ногу, и через минуту я снова был на пляже, корчась в агонии. Том отвез меня в клинику в Haleiwa. Врачи по крупицам собрали мою ногу. Они очистили ее от песка. Рана была огромной. И все знали, что малейшая частица мусора наверняка приведет к стафилококковой инфекции, которая бы, вероятно, распространилась на различные кости. Стафилококк является очень опасной штукой. Если не остановить инфекцию, она может привести к ампутации конечности.
Как только рана была окончательно очищена от мусора, врач объяснил, что такая травма очень проблематична. Процесс исцеления в этом регионе был бы медленным. Он предупредил меня, что одно неверное движение, и мне пришлось бы снова ложиться на операционный стол. Он запретил мне сефить в течение четырех недель, как минимум.
Это было похоже на смертный приговор.
Днем ранее я занимался серфингом на эпических волнах Laniakea. По дороге домой после шести часов работы в городе (завод AIPA, где я трудился, был рядом с торговым центром на южном побережье Ала Моана) я заметил гораздо большее, чем обычно, количество автомобилей, припаркованных вдоль шоссе Кам. Все собравшиеся наблюдали огромные волны на споте под названием Jockos. Около ста серферов были разбросаны по лайн-апу, в том числе хардкорыне профи (австралийцы и гавайцы). Я рванул в квартиру возле Wiamea и схватил борд.
Я медленно привыкал к острову, но уже чертовски хорошо знал брейк в Lanikea. Я решил, что пришло время начать завоевывать свое место среди профи. И хотя было ясно, что волны были больше, чем обычно, и, несмотря на то, что у меня вполне хороший 7’4″ gun от Майка Итона, я схватил 6’4″ roundtail twin fin. Грести к лайн-апу было страшно. Когда я, наконец, сделал это, стало ясно, что я совершил ужасную стратегическую ошибку. Lanikea ломается гораздо дальше, чем большинство спотов в North Shore, и поэтому трудно точно оценить размер волны от берега. Я без проблем катался на 6’4″ roundtail twin fin по волнам высотой до двух метров, но эти сеты были в разы больше. Это были огромные океанские волны с огромной толщиной — просто грозные горы, рвущиеся к берегу. Я начал спрашивать парней поблизости про размеры их досок, все катались на 7’10».
Кататься на огромных волнах при помощи крошечной доски очень непросто, ведь необходимо набрать скорость, чтобы достаточно быстро двигаться по волне, прежде чем она ударится о риф. Зная это, я пытался поймать воны поменьше (трехметровые), но вскоре выяснилось, что эта стратегия также обречена на провал, так как волны достигали пяти метров.
Я держался в лайн-апе пока мимо проходили несколько волн, стратегия не дала никаких результатов. И тут появился огромный сет, мне буквально пришлось бороться за свою жизнь. После первого были еще три огромных сета. Во время четвертого я заметил, как знаменитый серфер того времени Марк Фу также сражался за свою жизнь. Когда появилась последняя большая волна гигантского сета Марк был вынужден нырнуть, чтобы не задеть остальных парней. Он появился через несколько секунд рядом с парнем который пытался поймать волну, и что Марк Фу сделал? Он начал кричать матом на серфера, который явно был в недоумении. Видимо, легендарный любитель больших волн разозлился на парня, который случайно оказался на его пути.
Нужно сказать, что Марк Фу когда-то был моим близким другом. Я познакомился с ним одним летом, когда он был пятнадцатилетним парнем, который жил в недостроенной квартире в Rehoboth Beach, штат Делавэр. Я и он в свое время решили сбежать из своих домов. Марк решил стать профессиональным серфером. Сам он был из Вашингтона, а там практически не было пляжей. Мы подружились и вместе побывали в различных городах, расположенных вдоль восточного побережья: Cocoa Beach, Джексонвиль, мыс Хаттерас, затем отправились на север в штат Делавэр, где были неплохие волны, дешевое жилье и рабочие места для подростков. Так мы и попали в Пенсаколу.
Фу постоянно разглагольствовал о том, как он намерен стать самым известным серфером в мире. Он был самым целенаправленным человеком, которого я когда-либо встречал. И он был полностью уверен, что в один прекрасный день добьется своей цели. Для меня это было странным. Я мог понять желание стать великим серфером, но не обязательно очень известным. Очевидно, наши цели были разные, но я восхищался его мужеством.
Марк был безжалостным конкурентом во всех аспектах жизни. Его особой целью при любом взаимодействии с окружающими было заставить их увидеть в себе альфа-самца. Он много раз нарушал негласное правило серферов касательно приоритета в лайн-апе, но на тех, кто мешал ему, обрушивался шквал ругательств. Во время второй зимы в городе Пенсакола, после моей победы в местном соревновании по серфингу, я сделал ошибку — стал дразнить Марка, который проиграл мне. Фу пришел в ярость, он пыхтел от осуждения после моей победы и даже отказывался говорить со мной в течение нескольких дней после этого. Марк хотел быть лучшим настолько сильно, что готов был для этого пожертвовать всем — даже дружбой. И когда эта печальная истина стала мне понятна, я решил, что мы не очень хорошо подходим, чтобы быть близкими друзьями.
Наши пути разошлись, и вскоре Марк уехал в Оаху. Позже я узнал от друга (известный серф-фотограф), что на островах Марк просил фотографов из журнала Surfer посмотреть, как он катается на Off The Wall. Когда фотографы, наконец, начали появляться Фу был верен своему слову. Вскоре драматические фотографии Марка начали регулярно появляться в публикациях. Представьте себе удивление пареньков из Пенсаколы, когда Марк Фу попал на обложку журнала Surfer целых четыре раза!
На островах он подружился с Бобби Оуэнсом, который в то время был восходящей гавайской звездой. Они оказались неплохими приятелями. Рыжий гавайский выскочка и Фу стали любимцами СМИ. Фу был бесстрашным, талантливым серфингистом с термоядерными амбициями и здравым смыслом маркетолога, который больше всего на свете хотел доказать миру свою принадлежность к элите. И он сделал это. К тому времени, как я приехал на Гавайи через четыре коротких года, имя моего бывшего друга стало очень известным, пусть он и не выигрывал соревнования.
И вот мой старый приятель с побережья Мексиканского залива орал на невиновного, в общем-то, парня, который также как и он пытался избежать огромной волны. Лиш Марка никуда не делся, так что когда он закончил ругать бедного парня, серфер взял свой борд и снова поплыл в лайн-ап. Когда он проплывал мимо, между нами возник визуальный контакт. Он бегло кивнул мне и продолжил грести. Вот и все. Никаких слов не последовало.
На следующее утро дни моего серфинга на North Shore были закончены. В следующий раз я увидел Фу пятнадцать лет спустя. Я сидел в ресторане Russian diner в Ист-Виллидж, Нью-Йорк, и долго глядел на его лицо. Он был на обложке Нью-Йорк Таймс, и фото сопровождалось кратким описанием его смерти в Mavericks. Фу оказался на обложках самых известных газет в мире. Я только покачал головой и подумал, что благодаря смерти желание Марк исполнилось. На мгновение он был самым знаменитым серфером в мире.