У: Ты профессиональный фрисерфер, но немногие знают, что ты неплохо выступал в чемпионате юниоров. Даже я не знал об этом, пока твой отец не сказал мне.
Д: Да, юниорские соревнования очень популярны в Австралии, и все мои друзья были одними из лучших серферов, так что я просто должен был попытать там счастья. Я закончил, когда мне исполнился 21 год. Бен Данн (Ben Dunn) стал чемпионом в том году, Вилко получил второе место, а я — третье. Затем я решил поучаствовать в национальном чемпионате, но это был ужасный год, и меня вышвырнули оттуда.
У: Какой из двух миров тебе больше нравится?
Д: Этот. Мне нравится фрисерфинг, потому что спортсмен из меня никудышный. После того неудачного года, я перестал выступать на соревнованиях, потому это было трудно, и я не думаю, что был достаточно хорош. Я просто ездил по планете и исследовал мир. Я чувствую, что многие люди всю свою жизнь хотят сделать это. А ты когда-нибудь участвовал в соревнованиях?
У: В моем городе ничего подобного не было. На Восточном побережье есть отличная штука, ее называли ESA, а затем переименовали в NSSA. Когда появилась ESA, мне было около 17 лет, и все мы были так рады выйти на этот конкурс и соревноваться друг с другом, что дух перехватывало. Но все изменилось, когда я переехал в Калифорнию и выступил на нескольких соревнованиях, на которых ты не знаешь, кто будет следующим соперником, и ты должен, просто обязан победить — мне это не понравилось.
Д: Сколько тебе было лет тогда?
У: Мне исполнился 21 год, когда я переехал в Калифорнию из Панама-Сити, что на побережье Мексиканского залива.
Д: У тебя были спонсоры?
У: У меня не было спонсоров, пока мне не стукнуло 23. У меня была действительно уникальная ситуация в этом плане. Я отправлялся в Lowers чуть ли не каждый день, и начинал снимать кино с участием серферов, которых я там встречал. Я работал над этим фильмом в течение нескольких лет. Постоянно что-то дорабатывал, делал его лучше и добавлял новые клипы. Поначалу у меня не получалось продать свое творение, потому что я был буквально никем. Но затем я заключил контракт с компанией American, и они платили мне зарплату, так что я мог бросить работу по доставке пиццы. Я переехал из своего дома, потому что я не мог больше себе его позволить и стал жить в машине. Это длилось около четырех месяцев. Я жил совершенно другой жизнью, и это было довольно удивительно.
Д: Что ты испытал, когда узнал что какой-то там Оуэн Райт или другие серферы зарабатывают килограммы долларов? Было ли это для тебя шоком? Как ты думаешь, что может произойти теперь?
У: Вот отличный пример того, как человек становится продуктом своего окружения. Я имею в виду то, что никто не пришел, когда мне исполнилось 10, и не вырастил из меня звезду серфинга. Я просто шел за своей мечтой, только немного другой дорогой. Этим я сильно отличался от тех ребят. Я не говорю, что они не работают ради своей цели, они, очевидно, невероятно талантливые и работают не покладая рук, но это еще не тот мир, в котором я рос. Моя первая фотография появилась в журнале, когда мне было 24. Парни к этому возрасту иногда уже достигают всего чего только можно и покидают спорт.
Д: Ты помнишь, что это была за фотография?
У: О да, конечно. Компания, за которую я тогда сражался, очень скоро разорилась, но я был счастлив. А ты помнишь свою первую фотографию?
Д: Да, она была посерьезней, чем просто почтовая марка. Я был так взволнован — не мог в это поверить. Я думал, что стал знаменитостью. Сейчас это выглядит забавно, ведь я уже на другой стороне линзы.
У: Я думаю, именно тогда пришла идея Proxy Noise.
Д: А я пытался рассказать о своем мире в Нью-Йорке.
У: Да, Нью-Йорк был отличным местом. Ты можешь каждый день делать там отличные фотографии.
Д: Даже не помню, когда это произошло, но у Proxy Noise было 60,000 просмотров. Именно тогда я испытал радость и гордость от своей работы. Этого мне не хватало очень долгое время.
У: А я смог почувствовать себя настоящим фотографом. Но все получилось благодаря совместной работе. У нас схожие интересы за пределами серфинга. Многие члены серф-сообщества не хотели бы, чтобы эти художественные образы менялись, по их мнению, катание по волнам — творчество само по себе, и я с этим согласен. Это звучит как клише, но серфинг может быть искусством.
Д: Веб дал каждому возможность продемонстрировать свои интересы, независимо от их направления. В этом сумасшедшем водовороте яркого контента вам нужно быть очень осторожными. Вы же не хотите увязнуть в многообразии возможностей. Желание удовлетворить потребности всех и каждого посетителя — не очень разумно. Вы должны сосредоточиться на качестве и актуальности.
У: Мне нравится, что серфинг становится все более доступным. Люди с радостью его принимают. Иногда мне кажется, что правовая сторона серфинга все равно должна быть расширена. Когда такие компании, как Nike начинают смешивать наш спорт с другими, они отбирают у серфинга его умение существовать без постороннего вмешательства. Когда я вижу статью о том, как Алекс Ност делает все, чтобы стать про-серфером, это очень радует. А потом в том же журнале есть две или три страницы с логотипом Nike. Просто логотип Nike, но он как штамп на нашем виде спорта. Я не сержусь на людей за это. Каждый должен кушать. Но трудно оценить усилия человека, когда все перекрывает знак доллара. Ведь тот же Nike и производители всевозможных энергетических напитков только и видят знаки доллара на неосвоенном рынке, и это происходит не только в серфинге.
Д: Но всегда найдутся уникальные личности. Я хочу сказать, они всегда были там. В старые добрые времена серф-культура не была переполнена маркетингом и брендам. Люди делали себя сами и получали заслуженную популярность, но затем бренды начали видеть ценность и в этом.
У: Да, на этом можно заработать.
Д: Я почему-то был уверен, что Дэйн Рейнольдс собирается бросить чемпионат — так он и сделал и не собирается возвращаться. Я думаю, что этот поступок может быть важным фактором, прогнозом того, что произойдет в ближайшие несколько лет. Мне кажется, это подтолкнет фрисерфинг вперед. Особенно, если этим займется бывший участник чемпионата мира. Это открывает двери для многих детей, которые захотят последовать за своими кумирами. Можете ли вы представить мир без чемпионата? Лично я — нет. У него слишком много поддержки со стороны крупнейших брендов в индустрии. Это все их сделки. И эти ребята являются лучшими в мире, но мне скучно на это смотреть. Но уход Дейна — это очень значимый момент.
Д: Теперь поговорим об улице и пляже.
У: Да, я думал об этом. Многие дети просто растут на улицах, но мы выросли на пляже. Я не знаю, что мы потеряли, а что приобрели, но образ жизни любителей серфинга мне очень нравится. Это как мечта для каждого. Даже лучше, чем в скейтбординге.
Д: Серферы со временем становятся фотографами и все такое. В других видах спорта ничего подобного нет.
У: Это очень актуально для серфинга. Мне нравятся люди, которые имеют другие интересы помимо того же серфинга, — в искусстве, фотографии или музыке.
Д: Я просто думаю, что они по-другому растут. Если ты ребенок, живущий на пляже Хантингтон, а не на улице в Нью-Йорке, ты получишь намного больше. Но везде есть свои плюсы. Я могу только представить, как чертовски классно должно быть просто кататься на машине по городу и, останавливаясь в маленьких барах, где у тебя есть друзья, делать фотографии и окидывать окрестности мечтательным взглядом.
У: Но есть и исключения. Та же Венеция — она полностью оторвана от этого мира. Или Малибу — очень странное место. А в Сан-Франциско есть действительно сильная серф-культура. Мне всегда нравился образ жизни настоящего серфера, который просто болтался на пляже в шортах с доской под руку. Я не знаю, где он потерялся. Наверное, сама эпоха подошла к концу. Посмотрите на старые фотографии: кожаные куртки и длинные волосы, а не футболки и бордшорты по колено. И главное, они выглядят счастливыми. Они выглядят как рок-звезды.
Д: Да, они были звездами.
У: Я думаю, что однажды кото-то понял, что серфинг может быть массовым, популярным видом спорта. И этот кто-то также понял, что серфинг поможет продавать американскую мечту. Толпы бизнес-менеджеров и людей с высшим образованием подхватили идею. И теперь они должны выяснить, как лучше продавать всякую ересь. Но настоящие серферы в этом не участвуют. Так происходит процесс естественного отбора. Серфинг сам себя очищает от всего постороннего. Это целая субкультура, и ее участники говорят: «Это не для меня. Я собираюсь делать что-то еще с серфингом. Мне не нужны эти майки и часы.» Потому что в сердце каждого помимо потворства собственным слабостям и субъективных взглядов есть желание кататься по волнам, и оно важнее всего.
Д: Ты думаешь, что серфинг ожидает своего рода эпоха Возрождения?
У: Я не знаю. Наверное, там сейчас слишком много денег, чтобы такое произошло. Я имею в виду, они вполне могут поместить свой логотип на тот самый Ренессанс, который, несомненно, случится.